@http://dcim.livejournal.com
1. Хроника
9 дней – от момента регистрации (12 декабря) до утверждения в третьем чтении (21 декабря) – потребовалось Госдуме РФ на принятие “закона Димы Яковлева”, или официально -– Федерального закона № 186614-6 “О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушению прав граждан Российской Федерации”. Совет Федерации, по одним сообщениям – принял его единогласно 26 декабря. Однако депутат Госдумы от “Справедливой России Илья Пономарев опубликовал в своем блоге список “неголосовавших за #законподлецов” 19 сенаторов.
19 месяцев – Конгресс США рассматривал “Закон Магнитского” – с момента регистрации (19 мая 2011 года) до принятия (6 декабря 2012).
S1039: SergeiMagnitskyRuleofLawAccountabilityActof 2012 вступил в силу 14 декабря 2012 года после подписания его президентом Бараком Обамой.
Хронологию рассмотрения и принятия “закона Магнитского”, а также реакции на инициативу по обе стороны океана можно отследить по публикациям “Голоса Америки”.
“Закон Димы Яковлева не связан напрямую с принятием Конгрессом США возмутительного документа под названием “Закон Магнитского”, – сказал спикер Госудумы РФ, единоросс Сергей Нарышкин 22 декабря в эфире программы “Вести в субботу”.
“Ну, там все ясно, слишком все близко по срокам”, – ответил интервьирующий спикера журналист Сергей Брилев.
В российском обществе, судя по высказываниям в блогах и на форумах, сложилось устойчивое мнение о том, что «закон Димы Яковлева» принят в России в качестве мести за «закон Магнитского». В блогах и социальных сетях пишут открыто и просто: «в отместку за закон против пыток приняли закон против сирот». Жестокое обращение и лишение медицинской помощи стало причиной гибели Сергея Магнитского, имя которого впоследствии получил закон, принятый в США. Российский ответ “адекватным” в стране, похоже, считает довольно узкий круг граждан.
2. О сиротах и агентах
Инициатор “закона Димы Яковлева” мог бы, на мой взгляд, прекрасно подойти под определение “иностранный агент”. Во-первых, трудно найти другой пример нанесения подобного морального ущерба Государственной думе и российской власти в целом. Думу закидывали тухлыми яйцами, депутатов стыдили и проклинали, публично в лицо президенту бросали гневные слова – такого Россия не видела до этого декабря. Даже после Чечни, Норд-Оста, Курска и Беслана.
Во-вторых, я не припомню в современной России прецедентов такого уровня обсуждения в обществе “детских” проблем, какой возник именно в связи с этим законом. Обсуждение важного и нужного, если даже судить только по количеству детских домов в стране.
Как живут брошенные на государственное попечение сироты и больные дети? Об этом общество, судя по всему, знать до сих пор не особенно стремилось.
Одни лишь “борцы с ветряными мельницами” тихо и незаметно вели свою большую войну за спасение сирот. Можно только надеяться, что не “сдуется” за время новогодних праздников возникший за эти дни накал. Потому что “детские” проблемы в России не по-детски суровы.
3. О пытках
Из письма Азамата Ахкубекова
Подсудимый Азамат Ахкубеков не был “задержан и доставлен” – 9 декабря 2005 года он пришел в МВД, чтобы заявить о своей непричастности и неучастии в октябрьской атаке на столицу Кабардино-Балкарии Нальчик. В декабре 2012 года – спустя семь лет – Ахкубеков прислал письмо на “Голос Америки”. Письмо написано от руки в СИЗО города Нальчика. Рукопись сфотографировала на камеру мобильного телефона и переслала на мою офисную электронную почту супруга Азамата – Аиша Ахкубекова. Аутентичность писем подтвердил адвокат Ахкубекова.
В письме из СИЗО – хроника развенчания веры гражданина в собственное государство. Рассказ человека, прошедшего от “…реально осознавая, что я никакого преступления не совершил, решил сам явиться в МВД КБР и рассказать все события 13.10.2005” до “в России нет и не было демократии, прав и свободы. В России есть диктат”.
Из письма Азамата Ахкубекова
Между этими двумя фразами – 5 страниц синих чернил на листах формата А4 – детальное описание пыток и методов допроса с именами, фамилиями и званиями пытавших сотрудников. От наивной веры в презумпцию невиновности – до готовности подписать любые бумаги, чтобы прекратить издевательства и боль. В приложенных документах – хроника многочисленных жалоб и ходатайств в различные инстанции с неизменным ответом “отказано”.
Я попросила совета у очень известного российского правозащитника – что делать с этими письмами из СИЗО? Правозащитник ответил – “ну разошли в организации, но сделать что-то реальное невозможно – это долгий, тяжелый и безнадежный процесс”.
Пытки, и в общем – условия содержания заключенных в российских тюрьмах и СИЗО – не очень популярная тема в обществе.
“Письма из зиндана” публикует сайт Максима Шевченко Кавказская политика.
Комитет по защите прав заключенных создал “горячую линию”, интернет-канал “Зона” и проводит инициативы с общественной ревизией тюрем и колоний по письмам заключенных. Однако для общества и власти эти инициативы проходят незамеченными.
@http://edinstvo-pravo.ru/news
В докладе Международной амнистии за 2012 год говорится: “Сообщения о пытках и других видах жестокого обращения остаются широко распространенными. Обвинения редко расследуются, задокументированные травмы игнорируются, как полученные в результате законного применения силы. Виновные в жестком обращении не преследуются. Широко распространены сообщения об отказе в медицинской помощи в местах заключения”.
Ответственность государства перед гражданами – одно из важных условий доверия общества к власти. Особенно это относится к ответственности перед самыми незащищенным слоями общества – сиротами и заключенными.